ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ПЕРЕВОРОТ НА ПОКЛОННОЙ
Убого раздутые в государственных СМИ бренды уходят в никуда. А на их место приходит что-то по-настоящему живое, взывающее к пассионарности, коллективному волевому рывку, активному вовлечению в политические процессы созидания.
4 февраля на Поклонной горе российская власть дала себе шанс на выживание, позволив настоящим патриотам озвучить волю русского народа
Разительные и, можно сказать, тектонические изменения происходят на наших глазах в современном российском политикуме. Очевидно, что не после первого «болотного стояния», а именно после 4 февраля 2012 года в структуре отношения власти и народных масс что-то неожиданно изменилось. Причиной послужила не только отставка «кремлевского кукловода» Суркова, но и, вероятно, несовместимая с жизнью деградация целого букета патриотических движений родом из начала 2000-х.
Одно из стихотворений русского поэта Александра Городницкого начинается строками:
«Россию надо подморозить,
Чтобы Россия не гнила».
В леонтьевской предсмертной прозе
Любая фраза тяжела.
На койке монастырской узкой,
В последний собираясь рейс,
Он утверждает: «Надо русским
Сорваться с европейских рельс».
Вероятно, впервые за последние 12 лет власть попыталась отстраниться от дутых брендов «Единой России», молодежных движений, тошнотворной партийной бюрократии на митингах в качестве выразителей патриотического мнения. Четвертого же февраля, пока неумело, а местами даже провально, власть попыталась обратиться к реально популярным в народе писателям, философам, публицистам.
Поняв, что на зажигательные и активные действия «либеральной оппозиции», которая смогла привлечь на свою сторону националистов (национал-демократов) и леваков (АКМ, «Левый фронт» и т. д.), можно отвечать только столь же агрессивным и бескомпромиссным патриотическим дискурсом, власть неожиданно для всех дала добро на митинг на Поклонной горе именно в таком составе: Александр Дугин, Максим Шевченко, Михаил Леонтьев, Александр Проханов и Николай Стариков. Патриотический хардкор в действии.
Простые русские люди, кто по разнарядке, кто по зову сердца пришедшие в этот день на Поклонную гору, не ожидали такого увидеть и услышать, поскольку такого они никогда не видели и не слышали с центральной трибуны и главного митинга в стране. Речи были по-настоящему интересными, зажигательными, критическими не только к «оранжевым», но и к власти.
Но главное, что и сам Путин солидаризовался с выступающими, заявив, что ему «близка позиция собравшихся на Поклонной горе». А что это значит? Это значит – ничего лишнего, никакого болезненного национал-сеператизма, никакого либерального-правозащитного экстремизма, никакого социал-дарвинизма в экономике и политике. Традиция, империя, сильная государственность, социальная справедливость… - бальзам на душу любого русского человека, к которому, кстати, именно так и обращались на митинге, что каждый раз вызывало у присутствующих шквал бодрости и громкого одобрения.
Россияне в это время собрались, очередной раз размахивая Конституцией образца 1993 года, на Болотной площади. При этом психологическая атмосфера этого митинга, ее контраст с Поклонной ощущались почти физиологически: глупое хихиканье и неуместная ирония, карикатуры на Путина, песни из мегафонов «Наш дурдом голосует за Путина», атмосфера неудавшейся пародии, сеанс черной либеральной магии с последующим саморазоблачением. Со стороны все напоминало забастовку пятилетних детей в детском саду с требованием выгнать всех взрослых и линчевать заведующего. Энтузиазм разложения и энергия энтропии, какие, вероятно, царили когда-то на Майдане, на площади Тахрир, а еще раньше – на площади в Париже перед казнью Людовика XVI.
Оба процесса – сумасшедшая радость энтропии и созидательный взлет к вершинам духа и созидания – могут длиться очень долго. И оба они, можно сказать, институциалировались 4 февраля. Следующим логическим шагом должно стать отмирание безвкусной и технологической партийной политики и наполнение ее реальным смысловым содержанием на основании общего патриотического консенсуса.
